Море – мой чародей (часть 5)

Один из случев в моей жизни во время работы на БМРТ «Союз-4».

14 июля 1973 года в районе промысла хека у берегов Канады в результате столкновения с БМРТ «Находка» перевернулся, а затем затонул БМРТ «ХV съезд ВЛКСМ». Катастрофа произошла по вине штурманов обоих судов, которые спешили поставить трал, пренебрегая элементарными правилами судовождения в районе лова. В то время, когда БМРТ «ХV съезд ВЛКСМ» перевернулся, пришедший ему на помощь БМРТ «Опала» навалился на него и тоже едва не пошел ко дну!

Дело в том, что на БМРТ «Опала» в спешке был не полностью выбран трал, в результате куток трала намотался на винт, главный двигатель остановился, судно понесло и ударило о плавающий кверху днищем БМРТ «ХV съезд ВЛКСМ». Ни один человек не погиб. БМРТ «Опала» был отбуксирован в канадский порт Виктория.

Я хорошо знаю, что такое, когда на лопасти винта БМРТ происходит наматывание кутка трала. В июле 1970 года БМРТ «Союз-4» работал возле Гавайских островов на промысле пристипомы (эта рыба, очень вкусная в жареном и копченом виде, продавалась практически во всех гастрономах страны в конце 1960-х-начале 1970-х годов).

Я работал на судах БМРТ почти во всех промышленных районах Тихого океана. Но такой сложной промысловой обстановки не было ни в одном из них. Глубина океана в районе Гавайских островов — 5-6 тысяч метров, судам приходилось работать на небольших промысловых банках, имевших названия «Пионер», «Революционер», «Восточная», «Капитальная», протяженностью 500-850 метров. Они в виде небольших вершин огромных пиков (собственно говоря, это банки-вулканы) тянулись со дна океана. А скопления пристипомы находятся почти у самой поверхности подводного вулкана.

Траловый лов рыбы в океане производится как у дна (донный вариант), так и в пелагии – разноглубинный. Лов пристипомы шел в пелагии. Если штурман в желании захватить полностью косяк рыбы давал команду траловой вахте вытравить сотню метров кабелей, чтобы подбора трала была ближе ко дну вулкана, то происходил его зацеп за камни подводной вершины. В большинстве случаев при таком раскладе обрубались кабеля трала, и он навечно оставался на дне банки.

17 июля в 5 часов утра (была вахта старшего помощника капитана Шамиля Гульмухаметова) трал БМРТ «Союз-4» зацепился за подводные камни банки «Революционер». Нужно сказать, что Шамиль был неординарной личностью – умен, образован. В нем, как он сам говорил, бурлили две крови – татарская и узбекская. Он был неистово влюблен в свою работу и, будучи 2-м штурманом, зарекомендовал себя отличным рыбаком. У него был авантюрный характер. В стремлении доказать всем, какой он отличный рыбак, Шамиль был готов идти на любой риск.

Члены экипажа были, естественно, расстроены, ибо предстояло на буксире следовать 2-3 недели во Владивосток. А это означало закончить рейс без заработка. Огорчение было двойным, так как на следующий день судно должно было следовать к берегам Канады на лов хека.

Когда встал вопрос о том, что делать, я неожиданно для себя сказал, что с аквалангом в свое время погружался в воду, и если в экспедиции есть акваланг, то я попробую добраться до судового винта и при помощи ножовки по металлу перерезать в нескольких местах троса. Капитан Кандыба согласился на предложенную мною авантюру после того, как меня поддержал стармех В.Масленников, а матрос-рулевой Петя Брылин сказал, что он знаком с водолазным делом и готов принять участие в этом мероприятии.

Капитан, выяснив, на каком траулере экспедиции есть акваланг, послал за ним бот. Когда акваланг был доставлен на борт судна, выяснилось, что сжатого воздуха в баллоне — всего на полчаса работы под водой. Был найден выход: подавать воздух в трубку загубника через фильтры из судового компрессора. Осуществить идею помогала погода: был почти полный штиль, температура воздуха – +38-40 градусов, а воды — 34.

Первым под воду спустился Брылин. На поясе у него был закреплен капроновый фал, а в руках была ножовка по металлу. Пётр пробыл под водой примерно полчаса. Когда он вернулся в бот, у него был очень измученный вид. Я, дождавшись своей очереди, доплыл до места предстоящей работы. Прежде всего, осмотрелся. Чтобы освободить винт от кутка трала, нужно было в двух местах порезать трос. Смущали меня только громкие звуки, которые издавали стучавшие друг о друга кухтыли (полые шары, крепящиеся к кутку трала). Но это не помешало мне начать то, ради чего и я спустился под воду.

Минут через 15 я с изумлением увидел снующих возле меня 5-6 голубых акул размером 1,5-2 метра. Страха не появилось. И не потому, что на бедре у меня был закреплен шкерочный нож, просто не было страха, и все. Прошло несколько минут, и я понял, почему они не осмелились на меня напасть. Кухтыли, стучась друг о друга, издавали такой звук, который их от меня отпугивал. Иначе живым я бы в бот не вернулся.

В шестой раз спустившись на свое рабочее место, я пробыл под водой всего несколько минут, ибо закончил свою работу.

Я вынырнул на поверхность и, подняв обе руки вверх, крикнул: «Даешь Дальний район!» В ответ услышал радостный крик приветствия почти всего экипажа, собравшегося на корме судна. Вернувшись в порт, я на себе прочувствовал, что значит стать в момент знаменитым. А на собрании командного состава флота был зачитан приказ «О нарушении капитаном Кандыбой правил техники безопасности на промысле». Все в нем было сказано правильно, слишком явным было нарушение. В приказе не мог учитываться тот факт, что Виктору Кандыбе на то время было всего лишь 34 года, и он в обстановке, когда экипаж траулера ждал от него судьбоносного решения, не мог не рискнуть.

Моя фамилия тоже звучала в приказе, но лишь в том смысле, что механик такой-то в нарушение правил техники безопасности сделал то-то. А по прошествии двух лет, когда я вернулся из очередного рейса, начальник управления А.Серга вручил мне в торжественной обстановке именные золотые часы, сказав в шутку, что это за нарушение техники безопасности.

Вернуть бы тех, кого забрали небеса,

Вернуть бы их, хоть на минуту,

Чтоб посмотреть в давно забытые глаза.

Сказать три слова и отпустить их к птицам…

Дина Ветер

Валентин ЧАРНИК.

Продолжение следует.