Место встречи изменить нельзя

19 декабря состоялась встреча представителей пограничного управления по восточному арктическому району и рыбной отрасли. Обсуждались итоги 2018 года и перспективы 2019-го

Эти встречи – уже традиция. Проходят они в последних числах декабря в ДК «Пограничник». Диалог о проблемах, уже существующих либо грозящих появиться в новом году, крайне полезен и нужен. Спасибо руководству погрануправления за такую возможность.

В этот раз в разговоре приняли участие начальник ПУ ФСБ по восточному арктическому району Роман Толок, начальник отдела по охране морских биоресурсов Дмитрий Гинзбург, зампредседателя правительства края – министр рыбного хозяйства Владимир Галицын, руководитель СВТУ ФАР Александр Христенко, президент Ассоциации добытчиков краба ДВ Александр Дупляков, исполнительный директор Ассоциации добытчиков минтая Алексей Буглак, исполнительный директор Союза рыбопромышленников Камчатки Дмитрий Данилин, работники рыбацких компаний.

Чем «порадовал» ушедший год

Большая часть разговора была посвящена итогам 2018-го. Дмитрий Гинзбург рассказал о нарушениях, которые фиксировались на протяжении года. Среди распространенных – применение донных тралов на промысле минтая, что запрещено правилами рыболовства для Дальневосточного рыбохозяйственного бассейна.

«Чтобы легализовать следы донного траления на судах, имеется разрешение на применение донного трала для добычи бычков», – отметил Дмитрий Гинзбург.

Докладчик привел пример одного из сахалинских судов, которое в августе в Беринговом море находилось поблизости от района, запретного для спецпромысла минтая. Там оно 2 часа 20 минут вело вылов минтая разноглубинным тралом, а затем на тех же изобатах в течение 10 часов – бычка донным тралом. Причем, если верить судовым отчетам, ничего, кроме бычков, в этот трал не попадало.

«Мы понимаем, для чего на каждом судне имеются разрешения на «неодуемые» виды, которые можно добывать донным тралом. Мы накапливаем сведения о судах, которые при использовании донных тралов допускают нулевые траления или траления с одновидовым уловом», – предупредил Дмитрий Гинзбург.

Другой острый вопрос последних лет – сокрытие прилова молоди минтая экипажами российских судов. Дмитрий Гинзбург привел для сравнения данные с пяти иностранных судов, которые вели лов в нашей части Берингова моря с 21 июня по 6 июля. По их отчетам треть тралений была совершена с превышением допустимого 40-процентого содержания молоди (до 66 процентов). От 14 российских судов, которые вели лов в том же районе в тот же период, сообщений о превышении этого показателя не поступало.

«Озабоченность также вызывают зафиксированные факты сверхлимитного вылова водных биоресурсов, которые выражаются в выбросе маломерных особей и малоценных видов», – продолжил Дмитрий Гинзбург, отметив, что такой вид незаконной деятельности носит массовый характер при спецпромысле минтая и сельди в Охотском море.

Так, с 5 по 12 марта в Северо-Охотоморской подзоне пограничники осмотрели 6 судов, добывавших минтая, на каждом из которых в момент проверки «неожиданно» в приловах оказалось от 1 до 4 тонн сельди. Ни до осмотра, ни после сельди в приловах этих судов при работе в тех же районах и на тех же глубинах больше не отмечалось, если верить их экипажам. В этот период в том же районе на промысле минтая находилось еще порядка 90 судов, из которых только 11 стали отчитываться о приловах сельди после появления рядом пограничного корабля. Остальные о вылове сельди не сообщали вовсе.

«Усреднив уловы сельди в одном тралении, можно предположить, что пользователи ежедневно выбрасывали за борт до 600 тонн этой рыбы», – сказал Дмитрий Гинзбург.

Похожая ситуация наблюдалась в апреле на промысле «неодуемой» сельди в Западно-Камчатской подзоне. Во время проверки двух БМРТ в их приловах «неожиданно» оказался минтай. Когда пограничники ушли, минтай из следующих уловов этих судов «исчез».

У других 63 судов, находившихся в том районе в то же время, минтай в приловах, согласно промысловой отчетности, не попадался вообще.

«Если допустить, что минимальное значение прилова минтая в одном тралении составляло 4,5 тонны, то объемы выброса минтая могли достигать тысячи тонн в сутки. Хуже всего то, что в этом районе чаще всего в приловах попадаются маломерные особи, потому что именно здесь формируются будущие промысловые запасы охотоморского минтая, – подчеркнул Дмитрий Гинзбург. – Капитаны объясняли, что выброс прилова минтая они осуществляют в связи с запретом его спецпромысла. Однако это не дает права выбрасывать добытый ресурс без учета в судовых документах».

Затем разговор перешел к лососевой путине 2018 года. Роман Толок обратил особое внимание на конфликт между сотрудниками погранслужбы и представителями КМНС, который произошел в июле в районе п. Октябрьского.

«В конце сентября по моей команде там побывали наши сотрудники и не увидели коренного образа жизни тех общин, на котором они акцентировали внимание общественности. Закончилась рыба, на этом закончился и коренной образ жизни, – сказал Роман Толок. – Мы будем и дальше принимать весь комплекс мер по наведению порядка, а также защите наших сотрудников при выполнении функций государственного контроля».

Новогодние нюансы

Обсуждение коснулось и перспектив 2019-го. Владимир Галицын обратил внимание на три нюанса, связанных с прибрежным рыболовством, которые будут влиять на промысел.

Во-первых, с 2019 года прибрежное рыболовство предусматривает обязательную доставку и выгрузку на берег уловов в живом, свежем и охлажденном видах, что исключает производство продукции на судах в море.

Во-вторых, в правилах рыболовства в один режим объединены и прибрежное рыболовство, и рыболовство с доставкой улова на берег навалом и наливом без переработки на судах, хотя это разные виды промысла.

В-третьих, еще в июле 2018-го был изменен порядок контроля судов, доставляющих уловы на берег в живом, свежем и охлажденном видах: теперь контроль осуществляется в месте доставки улова. Правда, регионы, которые инициировали эти изменения, подразумевали иное. Они хотели, чтобы такой береговой учет стал альтернативой морскому, которую капитаны могли бы выбирать по своему усмотрению. Но в итоге он стал единственным возможным. Судебная практика складывается так, что все экипажи при доставке улова на берег в живом, свежем, охлажденном видах обязаны выполнять требование именно этого, нового порядка учета вылова.

Кроме того, данный порядок накладывает на рыбаков ряд ограничений и дополнительных обязанностей. Например, они должны уведомлять пограничную службу не менее чем за три часа о времени и месте выгрузки рыбы.

При этом пограничные власти предлагают проводить еще и периодические комиссионные проверки с участием своих сотрудников, а также представителей судовладельцев. Это связано с тем, что погранслужба скептически оценивает информацию, которую предоставляют экипажи при доставке улова на берег.

«Наблюдая за выгрузкой уловов на береговые предприятия, мы зафиксировали попытку отдельных компаний использовать для взвешивания улова сертифицированные устройства, имеющие значительные погрешности, а также недостоверные сведения о размере бункеров и коэффициентах, используемых для определения веса объемным весовым методом. В отдельных случаях отклонение могло достигать 17,5 тонны за одну выгрузку – порядка 40 процентов от веса всего улова», – сообщил Дмитрий Гинзбург.

Роман Толок напомнил, что с 1 января 2019 года отрасль начинает жить в новых условиях работы. Увы, редакция правил рыболовства, которые должны регламентировать эти условия, не была подготовлена вовремя. По самым оптимистичным прогнозам, этот документ будет принят не раньше марта. До этого срока придется жить по старым правилам, которые уже не вполне отвечают реалиям. Кроме того, судя по проекту новой редакции, в нем не учтены многие предложения и замечания рыбацкого сообщества. А это предвещает проблемы как рыбакам, так и пограничникам.

Кирилл МАРЕНИН