Александр Дупляков: У нас есть время доказать пагубность аукционов для отрасли

Александр Дупляков: У нас есть время доказать пагубность аукционов для отрасли

4–5 октября во Владивостоке прошел XIII Международный конгресс рыбаков. Обсуждалось много важных тем. Но нет сейчас темы главнее, чем угроза историческому принципу

Формально закрепление долей квот по историческому принципу никто не отменяет. Компании остаются при своих долях. Но доли – это всего лишь проценты, а не тонны. Вот тонн может стать намного меньше, так как часть ресурсной базы рискует пойти с молотка. Если это случится, то все достижения отрасли, ее планы, инвестиционные проекты, доверие к государству будут обнулены.

Больше остальных вопрос аукционов сейчас волнует добытчиков краба, так как новые веяния коснулись их первыми. Этому посвящено интервью с президентом Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока Александром Дупляковым, которое мы взяли на полях рыбацкого конгресса.

– Александр Павлович, 16 августа вышло распоряжение правительства № 1697-р («дорожная карта») с подписью премьер-министра, которое предусматривает продажу 50 процентов квот краба на аукционах. На конгрессе вы и ваши единомышленники пытались доказать, что это решение не принесет пользы отрасли. Вы еще надеетесь не допустить торгов?

– «Дорожная карта» составлена Федеральной антимонопольной службой, которая всегда была за аукционы и другие конкурентные процедуры, без учета особенностей отрасли. Более того, в «дорожной карте» есть чуть ли не прямое указание принять в 2018 году закон о «крабовых» аукционах. И все это без какого-либо обсуждения и вопреки решениям президиума Госсовета 2015 года. Вспомните, как долго и тщательно обсуждались изменения, касающиеся инвестиционных квот, а в случае с «крабовыми» аукционами Федеральная антимонопольная служба хочет сделать все за 3 месяца. Вряд ли это возможно. Уверен, что у нас есть время доказать пагубность аукционов для отрасли.

Напомню, что существует другое распоряжение с подписью председателя правительства, согласно которому с 2018 года должны быть введены инвестиционные квоты на краба. Было несколько поручений вице-премьеров Ю.П. Трутнева и А.В. Дворковича ускорить этот процесс. Но это распоряжение не выполняется. Так что будет ли выполнено распоряжение № 1697-р, еще вопрос.

– Как следует из этого документа, правительство намерено продавать с аукционов квоты и на другие водные биоресурсы. Как, на ваш взгляд, будут развиваться события, если эта идея победит?

– Главный показатель эффективности аукционов – объем поступлений в бюджет. Если предполагается от аукционов по продаже крабовых квот получить примерно по 40 млрд рублей в 2019–2020 годах и 0,4 млрд рублей в 2021-м (эти цифры включены в проект федерального бюджета), то в последующие годы сложно будет допустить падение этого показателя до ноля. Это можно будет расценивать, как снижение эффективности деятельности правительства, да и не стоит забывать, что это быстрые и относительно легкие деньги. Значит, аукционы будут продолжены, скорее всего, сначала с молотка пойдут другие ценные объекты (креветки, трубачи, гребешки, треска, палтусы), а потом и до минтая с сельдью дойдет.

– По мнению рыбацкого сообщества, аукционы лоббирует одна известная рыбопромышленная компания. Ее интерес к крабовым квотам понятен: для нее это новый объект промысла. Но если с молотка пойдут и другие объекты, она ведь тоже пострадает. У нее есть квоты, закрепленные по историческому принципу, в том числе на минтая, сельдь. Выходит, она пилит сук, на котором сидит?

– Полагаю, что речь о минтае и сельди пойдет в последнюю очередь. Кроме того, эта компания, обладая лоббистскими возможностями, сможет не допустить введения аукционов на эти виды. Наверное, она станет приводить те же аргументы, которые приводим сегодня мы, но ее будут слушать более внимательно, чем нас.

– Есть набор аргументов, которые якобы оправдывают аукционы. Во время конгресса вы услышали новые доводы в пользу аукционов, с которыми вы готовы спорить?

– Убедительных аргументов я не слышал и раньше. Заявления о том, что аукционы сделают рынок более прозрачным и повысят налоговую отдачу, – это просто риторика. Единственный довод, к которому можно отнестись всерьез, состоит в том, что выручка от аукционов пополнит бюджет. Но расчеты приводятся сомнительные. Почему аукционы принесут в бюджет порядка 80 млрд рублей, а не больше или меньше?

Инициаторы аукционов должны понимать, что, получив от этого мероприятия максимальную сумму, на которую можно рассчитывать, они финансово обескровят отрасль. Из этого кризиса предприятия будут выходить долго и тяжело. Если же рыбаки заплатят меньше планируемой суммы, то какой смысл проводить аукционы?

– «Рыбные» и «крабовые» аукционы проводятся и сейчас. Добытчики краба в них принимают участие. Значит, деньги на это есть.

– Сейчас на аукционах продаются небольшие доли. В основном это доли компаний, чье время прошло (рантье без собственного флота или слишком мелкие фирмы, которые не могли рентабельно осваивать ресурс). Их покупали более серьезные предприятия, инвестируя деньги в расширение своего бизнеса. Они шли на эти расходы, веря в стабильность законодательства. А теперь получается, что государство, продав им эти доли, забирает половину.

Действующие добытчики краба, конечно же, попытаются сохранить прежний объем вылова. Но не все смогут. Участие в аукционах по силам только наиболее крупным из них. Когда объявят аукционы и все пойдут за кредитами, средний бизнес, скорее всего, окажется в конце очереди.

– ФАС считает, что аукционы откроют крабовый рынок для новых игроков, вольется свежая кровь.

– Это спорно. Компании, добывающие краба, смогут нести бремя аукционов за счет тех 50 процентов квот, которые им оставят. Как выдержат это новые игроки? Срок окупаемости растянется лет на 10, если не больше. Только после этого они получат первую прибыль. А через пять лет – снова аукционы. Есть только один новый игрок, который осилит такие расходы. Видимо, ради него и делаются попытки переделить квоты.

– Руководство ФАР говорит о низкой налоговой отдаче от крабовых квот. Сбор за пользование объектами водных биоресурсов действительно очень низкий (по крабу – это всего 3,5 тысячи рублей за тонну).

– Мы согласны, что ставка занижена, что она не соответствует реалиям времени. Но это вопрос не к нам, а к Федеральному агентству по рыболовству и министерству сельского хозяйства: почему в Госдуму до сих пор не внесен законопроект, который повысит ставку сбора, хотя он обсуждается уже более трех лет?

Есть еще вариант. Все рыболовецкие компании (не только добытчики краба) пользуются льготой при оплате сбора за пользование объектами водных биоресурсов. Отменив эту льготу, можно сразу повысить платежи в бюджет от ставки сбора почти в семь раз. Для этого нужен очень простой законопроект. Почему руководство отрасли ищет более сложные пути?

(Когда верстался номер, стало известно, что минсельхоз направил в другие ведомства на согласование проект поправок в Налоговый кодекс, который предусматривает повышение ставок до 4,8 процента от средней отпускной цены производителя. При этом предлагается дать льготу компаниям, которые везут улов на внутренний рынок. Они будут платить только 15 процентов от полной ставки сбора. Но есть риск, что этот документ не успеют внести в Госдуму и принять в текущем году. Если так случится, то в 2019-м ставка сбора останется прежней. – Авт.)

Я считаю, что Федеральное агентство по рыболовству, так плотно занявшись вопросом аукционов, стало забывать о своих прямых обязанностях. Например, с существенной задержкой проводится государственная экологическая экспертиза величины общего допустимого улова на 2019 год и корректировок на 2018 год. Возможно, для освоения добавок на 2018 год просто не останется времени.

Еще в феврале на IV Съезде работников рыбного хозяйства мы предупреждали, что у многих компаний заканчивается срок действия договоров на закрепление долей квот в конце ноября – начале декабря, а значит, им придется остановить промысел до вступления в силу договоров следующего года. Но ФАР только недавно внесло в Госдуму законопроект, который должен решить эту проблему. Я не уверен, что этот документ будет принят в необходимые нам сроки. При неблагоприятном сценарии отрасль потеряет объемы вылова.

– Член Общественной палаты РФ Евгения Уваркина привела на конгрессе пример социальной ответственности крабового бизнеса: детская олимпийская школа в Южно-Сахалинске, в которую крабовики вложили 4 млрд рублей. Будь таких объектов больше, ни у кого не возникло бы сомнений в том, что крабовый ресурс используется в интересах общества.

– Строительство этих объектов за счет бизнеса стало возможно только в последние три года, когда в рыбной отрасли установилась стабильность. Это результат решений, принятых еще в 2003 году, когда доли квот были впервые закреплены по историческому принципу. Пришлось пройти почти 15 лет, чтобы бизнес восстановил свое финансовое положение после «рыбных» аукционов 2000–2002 годов и начал вкладывать серьезные деньги в свое развитие, в социальные проекты. Если бы еще лет пять правила игры не менялись, то объектов, таких как школа в Южно-Сахалинске, действительно стало бы больше. Новые правила, которые нам предлагаются сейчас, вряд ли сделают ситуацию лучше. Скорее ухудшат ее.

– Когда ФАР предложило изъять 20 процентов квот на инвестиционные цели, рыбацкие предприятия тоже были против. Сегодня инвестиционные квоты – свершившийся факт. Однако краха не случилось. Отрасль продолжает работать. Может, и страх перед аукционами преувеличен?

– Во-первых, 20 процентов – не 50. А во-вторых, инвестиционные квоты – это возможность сохранить квоты и построить судно, да и экономика у этого механизма другая. А в случае аукционов у предприятий просто заберут половину квот: если хватит денег – выкупай, если нет – выживай, как хочешь.

– Выступая на конгрессе, врио губернатора Приморского края предложил отраслевым бизнес-ассоциациям взять на себя заботу о том, чтобы 10–15% уловов поступали на российский берег и обеспечивали внутренний рынок по доступным ценам. Ваша ассоциация поддержит эту инициативу?

– Как только в рамках какой-либо ассоциации будет достигнута договоренность о поставке конкретного объема на определенный рынок по согласованным ценам, ФАС возбудит дело о «картельном сговоре».

– Но есть положительные примеры. Исполнительный директор СЗРК Сергей Несветов рассказал, что в Архангельской области рыбаки заключили соглашение с местными властями о нормированных поставках уловов на российский берег.

– Такая работа возможна в рамках индивидуальных договоренностей конкретной компании с местными органами власти. Но перенести этот опыт на более крупные регионы или всю страну вряд ли получится.

– Кто же должен решать задачу наполнения прилавков дешевой рыбной и крабовой продукцией?

– Дефицита рыбы и морепродуктов нет. Да, девальвация рубля влияет на цену, но этого не избежать. Да, порой цена неоправданно завышена, но это претензия не к рыбакам. В свое время Федеральной антимонопольной службе поручили разобраться, почему цены в рознице как минимум вдвое выше, чем отпускная цена рыбацких компаний. Но ФАС так и не смогла назвать виновных.

Требовать от рыбаков создавать свои розничные магазины и продавать там свой товар без наценок неправильно. Работа рыбака – добывать ресурс, а не торговать им за прилавком. Кроме того, создавать магазин ради одного продукта, который производит та или иная рыбная компания (например, филе сельди или минтая) – заведомо убыточный проект.

Задачу, о которой вы сказали, не решить в лоб, по-простому. Здесь нужна комплексная работа, и она ведется. Рыбаки строят береговые перерабатывающие заводы, пытаются напрямую работать с торговыми сетями, выстраивать логистику от лодки до прилавка. И на это нужен не один год.

Кирилл МАРЕНИН

На фото: Участники Международного конгресса рыбаков — президент Ассоциации добытчиков краба Александр Дупляков, исполнительный директор Северо-Западного рыбопромышленного консорциума Сергей Несветов, вице-президент Ассоциации добытчиков минтая Алексей Буглак.

19:00
1041
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Загрузка...